Лик ислама: какой он на самом деле?

Ислам занимает второе место по количеству приверженцев, но является самой быстрорастущей религией. По оценкам экспертов, к концу XXI века мусульман станет больше, чем христиан. Это очень пугает представителей иной веры. Поэтому некоторые из них намеренно бросают тень на ислам, путем распространения мифов и ложных фактов о Коране, чтобы вызвать настороженность и недоверие к мусульманам. С другой стороны, вдохновители мусульманских радикалов, выдающие себя за последователей истинного ислама и борцов за воплощение его идеалов в жизнь, подрывают доверие людей в то, что ислам – религия мира и спокойствия.

Исламовед, директор Центра исламоведческих исследований Академии наук Республики Татарстан Ринат Патеев в интервью корреспонденту UzJornal рассказал, как противостоять создателям религиозных мифов и бороться с экстремистами, которые под мусульманским лозунгом, творят зло и добиваются раскола общества.

– Как вы можете охарактеризовать нынешнее отношение к мусульманам в мире?

– Отношение неоднозначное. Где-то хорошое или терпимое, а где-то настороженное или даже агрессивное. Причина в том, что у многих сложился неправильный образ мусульман. В частности, полагают, что последователи ислама – это обязательно фанатично верующие люди, которые враждебно настроены к иноверующим, а это совершенно не так. Ведь мусульмане бывают разные – приверженцы светских, традиционных или радикальных взглядов. Как и в других религиях, верования и образ жизни мусульман различаются и зависят, прежде всего, от того, какое толкование священной книги ими было воспринято. 

– Насколько вы знакомы с ситуацией в Узбекистане?

– Не могу сказать, что глубоко знаком с внутренней ситуацией, поскольку пока удалось побывать только в Ташкенте, где я пробыл несколько дней, поэтому давать оценку всей стране – неверно будет с моей стороны. Но, конечно, приходилось много изучать и анализировать положение страны в том или ином контексте. К сожалению, сегодня Узбекистан у многих ассоциируется с притоком мигрантов. Однако Узбекистан – это центр цивилизационно-культурного пространства, которое сыграло важную роль в развитии всей Центральной Азии и отчасти России. С исторической точки зрения, Узбекистан всегда оставался одним из важных центров умеренного, толерантного ислама. Даже в советское время, когда была усилена антирелигиозная политика, так как власть опасалась, что ислам может послужить идейной основой для объединения всех мусульманских народов, в Узбекистане продолжали работать медресе, которые стали единственными подобными учебными заведениями в стране.    

– Скажите, какие потенциальные риски существуют для Узбекистана и насколько они реальны?

– Афганистан по своему влиянию остается основным критическим фактором безопасности для Центральной Азии. Мы знаем, что в Сирии с переменным успехом завершена операция по зачистке территорий от боевиков террористических группировок «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра». Есть риск того, что радикальные силы перебазируются в Афганистан и это приведет к усилению военного давления на регион со стороны различных псевдоисламских структур. Но, думаю, что серьезных угроз нет, однако, как я сказал, есть риски, к которым нужно быть готовым. Кстати, если этот прогноз реализуются, то постсоветские страны, скорее всего, объединятся в рамках совместного военного сотрудничества. 

– Расстрел статуй Будды в Бамиане, разграбление музея в Пальмире, казни заложников на камеру – их исполнители фанатично верующие люди. Как это совмещается с общей идеологией ислама?

– Да никак. Убийство в исламе – самый тяжкий грех, который может совершить человек. Священная Книга мусульман не призывает к ненависти, напротив, всячески отвергает неоправданное насилие. Поэтому эти показательные казни – это преступления, которые никакое отношение не имеют к религии. Отчасти террористы от этого ловят хайп, хотят в первую очередь привлечь внимание. Что касается памятников, то они давно не были объектом религиозного притяжения. Истинный мотив талибов – желание проявить внешнюю религиозность в наиболее эксцентричной форме. Если взять, к примеру, египетские пирамиды – памятник доисламской культуры, то наследие эпохи фараонов тоже противоречит ценностям ислама, поскольку идолопоклонничество в исламе запрещено. Даже в самом Коране неоднократно представлены сюжеты о неприемлемости власти, образе жизни и религии времен фараонов. Несмотря на это, Египет, где более 90% населения страны исповедует ислам, никогда разбирать или разрушать эти пирамиды не собирался.  

– Назовите самые популярные мифы об исламе? И кто авторы наиболее одиозных мифов?

– Их много. Особенно в последнее время зачастую многие факты искажаются и неверно трактуются, что формирует ложные образы. Распространение мифов связано с опасением демографического давления. Мусульмане сегодня – самая быстрорастущая религиозная группа в мире. Бурный рост объясняется высоким уровнем рождаемости. В мусульманских семьях намного больше детей, чем у представителей других религиозных групп. И это многих пугает, особенно христиан. В их представлениях видится, что в скором времени придут радикально настроенные мусульмане во все дома и насильно навяжут всем ислам. Однако демография говорит и об обратном: чем больше населения проживает в городских пространствах, тем ниже уровень рождаемости. И здесь игнорировать процессы урбанизации в мусульманских странах будет неправильно.

В знаменитой статье, вышедшей в 1993 году в журнале Foreign Affairs, а затем в книге, опубликованной три года спустя, Сэмюэл Хантингтон предсказал столкновение цивилизаций как неизбежное следствие окончания биполярного равновесия и реорганизации мира в соответствии с великими «культурными разломами». По его мнению, мусульмане будут играть самую первую роль в этой войне. С тех пор эта мысль никому не дает покоя, несмотря на то, что многие пытаются сетовать на псевдонаучность взглядов С. Ханингтона, который прочитал множество лекций в ведущих западных университетах и книги которого есть в большинстве библиотек мира. Отсюда растут «ноги» мифов и ложных фактов.

В большей степени, подобные мифы создаются на Западе, но нельзя сказать, что в СНГ не прослеживается эта тенденция. Кроме того, это вызывает и обратную реакцию: многие мусульмане в противоположность конструируют мифы о всеобщем антиисламском заговоре мировой закулисы, представителей властей, спецслужб и т.д.

– На ваш взгляд, насколько победа над терроризмом лежит в военной плоскости и насколько в идеологической?

– Одним военным путем не победить зло. Следует понимать, что возникновение радикальных псевдоисламских концепций связано с  целым рядом сложных социокультурных и политико-экономических процессов. Идет глобализация, мир становится все более плюралистичным. В странах мусульманского мира идут активные процессы секуляризации и экономических изменений, они находятся под активным влиянием западной культуры. Страны мусульманского мира выстраиваются в одну большую «глобальную деревню». Это не может не вызывать радикальных реакций.

Некоторые процессы схожи с христианской реформацией в Европе – тогда западные нации прошли непростой период во взаимоотношении религии и государственных институтов. В конечном итоге они пришли к пониманию, что разрешить политические противоречия через призму религии будет невозможно. Пока что подобный тезис не очень популярен в странах исламского мира, но мне кажется к такому пониманию рано или поздно придет большинство мусульман. Современная псевдорадикальная религиозная идеология в значительной степени не только реакция на подобные сложные процессы трансформаций, но и сформирована через особую форму интерпритации культуры насилия и потребительства.

Псевдоисламский радикализм это фактически смесь интерпретации религиозных установок и современной популярной культуры: нужно совершить дерзкий и вызывающий поступок через применение насилия к окружающим и быстро достичь успеха, который связан исключительно с гедонизмом, т.е. получением удовольствия. Подобная интерпретация очень схожа с тем, что говорят псевдоисламисты: достаточно нажать на кнопку пояса смертника, и человека ожидают гурии и множество наслаждений в раю. При этом непонятно почему из религиозного мировозрения исключаются установки на милосердие к окружающим, терпение, усердие в поисках достатка для себя и своих близких и т.д. 

– Какую идеологию и пропаганду можно противопоставить религиозному радикализму и насильственному экстремизму?

– К сожалению, мы чаще говорим о некоторых вещах поверхностно. В частности, считаем, что речь идет об идеологии, которая в большей степени является «надстройкой». Думаю, нужно больше говорить и транслировать не политическую и идеологическую пропаганду, а культурно-мировоззренческие установки и ценности социального, и даже экономического характера. Терпимость и любовь к ближнему – средства от террора.

Не менее важными становятся установки и на трудолюбие, однако современное мировозрение, к сожалению, не всегда ориентировано на достижение этой добродетели. Конечно, отчасти это связано с неизбежным экономическим расслоением общества, где достижение полной экономической справедливости становится призрачным. Современная культура потребления, как уже было сказано, чаще ориентируется на быстрое обогащение, без оглядки на ценностные и этические моменты. Правильным становится все то, что дает возможность быстро достичь богатства и удовольствия, а физический труд вообще становится зазорным и даже неприличным. Кстати, можно вспомнить наше советское прошлое. Чтобы не говорили, в тот период именно труд человека был в центре этических ценностей. Именно поэтому эта идеология привлекала массы. Понятно, что говорить о восстановлении СССР сегодня бесмысслено, да и не нужно, однако некоторые практики вполне уместны. Кстати, ислам, по моему мнению, здесь тоже может играть значимую роль, покольку в доктринальных первоисточниках достаточно установок подобного рода.

                                                                                          На фото: Ринат Патеев

– А может ли помочь военная журналистика в борьбе с насильственным религиозным экстремизмом? 

– Безусловно, сегодня СМИ играют очень важную роль в противодействии идеологии террористов и экстремистов. Военные журналисты могут непосредственно рассказать, что такое насилие и каковы его последствия, показать людей, которые используя религиозные лозунги, убивают невинных. Их работа, без преувеличения, очень важна. Но здесь нужно понимать, что очень часто журналисты волей-неволей поддерживают и распространяют мифы и домыслы, тем самым, еще больше разжигают конфликты. Даже бытовой конфликт на базаре, в устах некоторых журналистов, может стать признаком «столкновения цивилизаций». Это касается не только ислама, любая религия – тема чувствительная и тонкая, требующая взвешенного и глубокого понимания. Поэтому военкорам нужно быть аккуратными в высказываниях, чтобы обычный бытовой конфликт не перевести в более масштабную плоскость. И уж тем более, не следует каждому инциденту придавать религиозный характер.

– Многие эксперты в вопросах религии считают, что предвзятое отношение к мусульманам и исламу во многом сформировалось в результате
миграционной волны. Согласны ли вы с этим?

– В этом есть доля правды. Как вы знаете, миграция не влияет на численность мусульман в мировом масштабе, но увеличивает ее в отдельных регионах. Мы видим это на примере России и Западной Европы, в меньшей степени в других странах. Не все приезжие хотят соблюдать правила и нормы поведения местного общества, отсюда негативное отношение со стороны коренных жителей. Все это перерастает в стереотипы, из-за которых сложно законопослушным приезжим комфортно сосуществовать в негативно настроенном обществе. Большинство не задумывается, что в основном мигрируют за рубеж жители провинций, которые не адаптированы к жизни в городской среде.
 
Например, Узбекистан по-прежнему лидирует по количеству мигрантов в РФ, и преобладающее большинство приезжих в Россию – это жители сельских местностей. То есть из Ташкента в меньшей степени приезжают к Россию.

Проблема состоит в том, что сельские жители, попадая в городские урбанизированные пространства, часто погружаются в процессы дезадаптации и на фоне разрыва с родиной, семьей и друзьями, немногие из них могут самостоятельно приспособиться к новым условиям. К этому, нужно честно признать, прибавляется равнодушие чиновников, влияние местных полукриминальных структур. Как следствие, в поисках защиты и опоры одни уходят в радикальные религиозные организации, а другие заводят тесное знакомство с маргиналами и преступными сообществами. Да, процесс миграции несет в себе определенные риски. Но, этот вопрос ни в коем случае нельзя связывать с исламом и национальностью. Прежде всего, это социально-экономическая проблема. 

– Насколько совместимы и могут ли ужиться принципы современной демократии и демократии, как это понимают мусульмане, свято чтущие Коран?

– Ислам и демократия, при широком толковании, довольно близки. То, что сейчас пытаются преподнести обществу под соусом «демократия» сильно отличается от истинных принципов демократического управления. Например, в современной Европе, которая якобы борется за демократические ценности, запрещается строительство высоких минаретов в мечетях, ношение хиджабов, и западные страны обосновывает свои решение тем, что таким образом пытаются сохранить свободу, обеспечивающуюся в условиях демократии. В это же время Европа легализует наркотики и однополые браки. Подобные ценностные расхождения в понимании свобод, естественно, не могут не вызывать реакцию. Неудивительно, что в конечном итоге этим фактам придается определенная интерпритация. Налицо двойные стандарты в понимании свободы и демократии. И, скорее всего, в ближайшее время не удастся путем одних лишь дискуссий преодолеть эти противоречия.
  
Элина Рустамова